Лирика участников форума

Раздел для стихотворений по вселенной Mondengel. Полёт фантазии, выражение чувств к любимым персонажам в лирической форме.

Он прекрасен. Он сложен и многогранен. Он силен, ответственен, амбициозен. Но что-то скрывает Воин за своими шрамами.... И это заставляет трепетать мое сердце.

«Насид-Меам», повторяя,
Вновь молюсь я Кетану,
«В бесконечной Вселенной
Для меня Ты один».

С первой встречи учуял
Ты мое состраданье
И теперь справедливо
Презираешь меня.

В твоих синих глазах
Я тону – умираю,
Сердце в сети поймал,
Ты, жестокий Палач.

Я при встрече случайной
Робко взглядом целую
Твои сильные руки
И валары Твои.

За Тобою как тень
Я хожу на Охоты.
Это бесит тебя –
Ты срываешься в рёв.

Но удары твои
Цели не достигают –
Хрупко тело мое.
Держишь зверя в цепях.

И однажды к Тебе
Я войду, я осмелюсь.
Будешь спать – я проверю.
Респиратор сниму.

Осторожно коснусь –
Ты не сразу заметишь,
Ты подумаешь: «ветер» -
Я рукой проведу

По валарам Твоим,
По любимым щетинкам.
А единственной жвалы
Я губами коснусь.

Твоих шрамов коснусь
Не дыша, тихо-тихо,
Только слезы сдержать
Я никак не смогу.

«Все удары стерплю –
Только прочь не гони,
Сердце плачет мое
И кричит о Тебе.

Плохо знаю Тебя
И боюсь тебя тоже,
Презирай, ненавидь,
Но позволь быть с Тобой!

Уман я, я слаба
И Тебя недостойна.
Вырви ж сердце мое -
Твой законный трофей!»

Респиратор надев,
Выйду я из каюты,
Но откуда мне знать,
Что не спит мой Палач,

Слизнув слезы с клыков,
Он сожмет кулаки.
Крепко зверь Его спит,
Слыша сдавленный плач.

Фатор, Кровавый Воин,
Кто похвал высших достоин!
Прижми меня к своей груди,
В глаза мои взгляни
И мысли прочитай,
Увидя, какой рай,
В душе моей царит
И как огонь любви горит!
Я в этом пламени тону,
Чуя сладости волну.
Сознанье воспаряет
В небеса и там сияет
Как сверхновая звезда
И не гаснет никогда.
Чечётку сердце отбивает,
И жар тела нарастает,
Твои касанья ощущая,
Пламя страсти предвкушая.
Фатор, ты деву юную заставил
Пройти сквозь занавесы правил,
Что навязывал ей «дом»
И был души ей палачом.
С тобой свободу я познала,
А до тех пор в тени блуждала.
Но то прелюдией лишь было,
Мне чувство душу потрошило….
Неизведанное что-то…
Бои сперва, охота,
Сраженья, тренировки-
Лишь начала зарисовки.
Понять никак я не могла,
Что пронзила вдруг стрела,
Навеки приковав к тебе.
Я, пропав в борьбе
С неведеньем своим,
Странным, колдовским,
Признаваться не хотела,
Что не избежать теперь удела,
Моментами лишь жить,
Когда смогла я ощутить
Твои крепкие объятия.
Ведь боялась я проклятия,
Что рассудок утеряю,
Ибо разум я вручаю,
Лишь тебе, Кровавый
Воин зленоглазый.
О сколько в нём тепла,
Что развеет холода,
Сколько нежности и ласки,
Порой скрывающейся в маске,
Справедлив и благороден
Дух его свободен!
Чиста душа его и искренна,
Непорочна. Это истина!
И я попала в плен…
Но он благословен!
Не заставит пожалеть ничто,
Не искусит меня злато,
И не заставит усомниться,
Что осмелилась влюбиться,
В юного охотника, Фатора,
Ловя сиянье его взора.
И теперь лишь тем живу,
Что пламя в сердце я ношу,
Огонь любви, что полыхает
И мерно нарастает,
Тебе лишь, Ветер, отдаваясь,
Новой встречи дожидаясь,
Чтоб к груди твоей прижаться,
В пучины страсти погружаться…

Гашинд.. красивый нежный самовлюбленный эгоист,
Ты – Господин, опасный, но печальный и ранимый,
Пусть хуже будет тем, кто, побоявшись, убежал, так не узнав
О том , что слезы осушить Ты можешь, став таким заботливым, внимательным и милым.

Во снах Тебя ждала, крича: «Я здесь!»,
Моля о том лишь, чтоб сердца одинокого самец мой был достоин…
Я собственность Твоя, Рабыня, но не вещь.
Искала долго встречи я с Тобой, Зеленоглазый Воин!

Мне повезло – Воительниц не любишь,
А я воинственною никогда и не была.
С Охот покорно ждать, ласкать, Легендам о Тебе внимать
У ног Твоих – вот сладкая для слабой уманки стезя.

Про подвиги Твои с восторгом и со страхом слушать,
К серебряному телу прикасаясь страстно-нежно…
Серебряный Хозяин мой, не представляешь, как одиноко,
Горько было без Тебя. Как в сердце с накопившейся Любовью было холодно и снежно.

Щетинки гладить и перебирать валары,
Россыпью златой унтар любуясь блеском..
Все больше таяла душа моя – пришла в нее весна.
С теплом и солнцем. И лед разбился с треском.

Со мной не надо прятаться, скрываться,
Меня лаская, другим не надо притворяться, Господин.
Я, любящая саба, понимаю,
Что властно-агрессивно-нежный – Ты един.

Мечтаю о Тебе, глаз с неба не сводя,
Оплакивая горько каждую разлуку..
И радуясь, и прыгая вокруг Тебя при каждой встрече,
Один лишь вид Твой излечит и тоску, и муку.

Ты знай, Гашинд, Серебряный мой нежный Рла
И драгоценный Воин клана,
Есть уманка одна, что терпеливо ждет Тебя.
Ей жвалки перецеловать Твои по возвращению – есть Высшие и Счастье, и Награда…

Позвольте прижаться мне к Вашим доспехам,
чтоб чувствовать кожей холодную сталь.
Склоняете новую самку к утехам
с привычным девизом: «Не хочет – заставь!»

Доспехи холодные, как Ваше сердце.
Как взгляд серо-бледных таинственных глаз.
Вы мой господин! И мне некуда деться.
Я здесь для того, чтобы радовать Вас.

Пусть собственность Ваша теперь моё тело.
Покорности жажду я, томно сгорая.
В поклоне мгновенья застыну несмело.
Я кротко с любовью пред Вами склоняюсь.

Глаза так чужи, как далёкие звёзды.
В них тайны замёрзших далёких планет,
что скованы тысячелетним морозом,
Куда не проникнет и слабенький свет.

Любовь без стремления вызвать взаимность.
Меня захлестнула нежнейшая страсть.
Смотрю, Вас заводит моя беззащитность.
Ну что ж, а меня – Ваша сила и власть.

Надменный холодный таинственный взгляд
на миг, показалось, дарил снисхожденье.
И миг для меня больше вечности свят.
Так нежно обняв господина колени.

Воинственно поднятый остренький гребень
у основания тёмных вулар -
Во мне восхищения крайнюю степень
взывает мгновенно сей внешности дар!

И тёмная серая влажная кожа…
Лишь прикосновенье вгоняет в экстаз!
Увы, наши расы совсем не похожи,
но это мешало немногим из нас.

Здесь счастье моё! Я у ног господина!
Не надо религий – Вы мой тёмный бог!
Неважен тот факт, что увы, не любима,
когда ощущаешь всем телом восторг.

Горячее тело, холодное сердце.
Таите в себе своенравный контраст…
Всё новое рано иль поздно приестся,
вот только любить я всегда буду Вас.

В плену Сау-гканна сгорю я от страсти,
целуя горячие руки Вассала.
Узором от плети мне спину украсьте!
Но только слабей, чтоб рука не устала.

И нету Вам дела, что кто-то страдает,
мой риг, бессердечный жестокий самец!
Но Ваши поступки я не осуждаю.
Люблю Вас, хоть много сгубили сердец…

Вновь алые шрамы украсили плечи.
Плод сладкой утехи – следы от когтей.
Ещё один жаркий безжалостный вечер
останется в памяти вечно моей.

Я счастлива в Ваших жестоких объятьях,
не боюсь и ударов хозяйской руки.
Такая любовь возлегает проклятьем
на уманки сердце - ребёнка Земли.

Мне сердце жмёт мысль, то что Вы не бессмертны.
Мне страшно остаться без Вас, не дай Бог!
Вы лишь отвечаете сдавленным смехом -
Что, мол, не родился ещё тот, кто б смог...

Я выражу чувства сквозь прикосновенья.
Позвольте мне с нежностью Вас обласкать!
На шее моей сочленения звеньев,
возможности не было, чтобы сбежать.

Внедряться в сознанье моё – Ваша воля.
И ловко мой разум себе подчинять.
Но чтоб не случилось – хочу помнить кто я.
Моё опасенье - себя потерять.

Мой риг, господин, моя радость и горе!
Забрали Вы сердце моё, как трофей!
Что может быть лучше, чем счастье в неволе?!
Я - пленница, мой сексуальный злодей!

Господин, срок для жизни отмерьте
своей самой послушной рабыне.
Что достойна я? Жизни иль смерти?
Вы есть бог, ну а я – не богиня…

Гмую-ту, заберите с собою
на межзвездный корабль, на судно.
Своих чувств, что пылают, не скрою,
в тени трона я рядышком буду.

Не секрет, что из Ваших владений
мне не будет возврата, я знаю!
Но мой худший кошмар, без сомнений -
мысль о том, что я Вас потеряю.

Я скучаю по хищной улыбке,
по когтям, что впиваются в кожу.
Накажите меня за ошибки!
Мне никто заменить Вас не сможет!

Не могу я искать утешенья
в тех самцах, на Земле что со мною.
Вас, мой Шекл, я скажу без сомнений,
все самцы моей расы не стоят!

Мой хозяин, без Вас я страдаю!
Лишь для Вас юной уманки тело.
Вы за мною вернетесь, я знаю!
Из груди моей вытащить стрелы.

Вы опять заведёте за спину
мои хрупкие нежные руки;
соблазняя, томя грубой силой,
доминируя в сладостной муке.

Звенья цепи до боли запястья
снова стянут, на как же приятно
быть беспомощной в Вашем всевластье!
Где ключ сердца от Вашего спрятан?

Заберите меня Вы с собою.
Я дарить наслажденье Вам буду.
Прикоснуться позвольте рукою
к Вашей коже, лаская повсюду.

Только цепи лишают движений.
Не даёте свободы мне много.
Не достойна я быть Вашей тенью -
говорите спокойно и строго.

Утолить Вашу жажду позвольте!
Дайте вновь мне вкусить Вашей страсти!
Точно так же томили Вы скольких?
Мой Вассал, мой самец, моё счастье!

Изгибы мышц подчеркивают властность
фигуры сильного и страстного самца.
И пусть быть с Вами мне небезопасно,
увы, повержена я Вами до конца.

На время с шеи сняли поводок мне,
ласкать мне Вас он чтобы не мешал.
И радостью наполнено, что слов нет,
то сердце, чей хозяин лишь Вассал!

Вассал, со мною как со всеми строги.
Бесчувственны холодные глаза.
И пусть ко мне не будут гневны боги,
лишь к мантии прильнут мои уста.

Мой Шекл, позвольте целовать Вам ноги!
В моей любви нет гордости, лишь страсть!
Простите мне животные пороки,
так опьяняет мою душу Ваша власть!

Как дерзко Вы снимаете доспехи!
И снова соблазняете, дразня…
Одной рукою избавляетесь от верхних,
другой же – сладко маните меня.

Мне больно наблюдать узоры шрамов
на столь красивом и любимом теле.
При Ваших мышцах крепких, словно мрамор
враги их чудом нанести, видать, сумели.

Я знаю, Вы устали на охоте.
Но не покажите усталость ни на миг.
И на меня взглянув, Вы ласки ждёте,
как будто бы устали от интриг.

Теперь Вы долгожданно отдохнете.
Я так хочу украсить отдых Ваш!
Я поняла, любимый, что Вы ждете!
Хотите эротический массаж.

Из шкур трофейных мягкая постель.
Комфортно и удобно Вам на ложе…
В вулурах украшенья из костей
и отблеск звезд на Вашей серой коже.

Полны томления и трепетной любви
мои касания к инопланетной плоти.
Но что ни делай - не остановить
мне Вашу необузданную похоть.

И вновь решили изучить Вы моё тело.
Как же надменны Вы, любимый мой Вассал!
взгляд Ваших глаз голубовато-серо-белых
и страстное касанье тёплых жвал.

Как горячо прикосновение мандибул,
лишь металлическая жвала словно лед!
Ксенофилии дань и брачных игр
на сердце сладостью стекает, словно мёд.

Вассал, в объятьях Ваших как в нирване.
В душе лишь пламенная пустота.
А на спине моей не заживают раны
от поцелуев Вашего кнута.

Довольство Ваше – высшая награда.
Как всё же сладко мне рабыней Вашей быть!
И хватит снисходительного взгляда,
чтоб век моему сердцу не остыть.

Сон несчастного художника.
Предисловие.

Что значат сны для человека,
Чей разум в думах поглощён?
Коль он не развращён,
То сон его – аптека.
Но что поделать с существом,
От сего мира кто отрезан?
Разум вроде как растерзан,
Душе давно не мил уж «дом».
Существо – есть это я!
А кто то «я» - смотрите сами.
Судить я не хочу словами….
Но не о том сия история.
О снах заговорила неспроста,
Ведь беда совсем в другом,
Сей корень зла таится в том:
Меня рабой взяла мечта.
А над ней смеяться можно.
Она детская, наивная,
Иллюзорная, но сильная…
Мысль, может, ложная…
Но ближе к делу, господа!
Читали ль вы один рассказ?
Он бы ваши разумы сотряс!!!
Мне вот вовсе вышиб, это да!
Яутов любишь, прочитай
Легенду о Хищнике Ночном,
О Mondengel’е великом!
Читай и в небеса взлетай!
Одам-ан’де, он Ангел Лунный!
Гуан-Тант’ер, Ночной Воин,
Званья Бога он достоин,
Хоть по натуре он безумный…
И свёл с ума меня…
Не только он. И клан его,
Да и не только из него
Меня Охотники, дразня,
Завлекают в этот мир.
Гашинд, Насид-Меам.
Фатор, Наунд и Кил-лиэат…
От сей троицы болеют
Сердце, разум…. То БЕДЛАМ,
Скажу я проще.
Младшие, Кровавые
И Воины Величавые,
А в ком уж больше мощи…
Вожди, Старейшены….
А про Владыку я молчу!
А то уж порку отхвачу…
Скажу, что те лишены
Жвал будут, кто посмел,
Пойти против приказа
Волве и его наказа.
И попадут те под обстрел
Его смертельной Власти…
Ну, с предисловием закончу,
А то сейчас с собой покончу…
Ни расскажу никак во сласти
О том, как в сон ко мне пришли
Всей компанией красавцы…
Почём скрывать? Они засранцы
Сии коварные хищи.

Часть первая. Внезапная модель.

Сама-то я художник.
И рисовать хотела их.
Вы скажете я – псих?
Да я тот ещё безбожник!
Да, их много, ну и что?
Мне времени хватает,
Сил они, естественно, сжирают!
Но поверьте мне зато,
Что стоят всего они сего
ЗАДРОТСКОГО труда!
Не иначе, да, да, да!
Так начну я вот с чего:
Во сне я. Вот мой дом.
В две комнаты квартира.
Не мечта она банкира…
Но всё же не Содом!
Выхожу в халате банном,
Коротком, чёрном, до бедра.
Свежа, с улыбкой и бодра
И не думала о странном,
Но внезапно в дверь звонок.
«Я что, кого-то жду?»
Но тем не менее иду,
Не смущаясь, что видок
Не так приличен для гостей.
Но к чёрту этикет!
Здесь вам не высший свет.
Я встала у дверей,
Открыла, щёлкнули замки.
Смотрю, себе не верю:
В глаза Белому гляжу я Зверю.
А он издал щелчки
Задумчиво, ехидно.
Лукавый взгляд янтарных глаз…
Он стоит ко мне в анфас…
Без доспех отлично видно
Торс от сетки обнажённый…
-Тебе нужна, я слышал, помощь?-
Раздался голос его мощный.
А мозг мой поражённый
Завис, и мысли не идут.
Ком в горле плотный встал.
Смеётся надо мной нахал!
Пять стояли так минут,
Пока дар речи обрела.
Пораскинула мозгами:
«Что мне делать с господами?»
И тут же поняла,
Что гость сей неспроста,
Я ж рисовать его хотела,
Себе надыбала тем дело.
И он - модель для нового холста!
Пригласила я его в гостиную,
Что мастерскою мне служила.
Я здесь труды свои вершила,
Мысли совмещала во единую
Всех образов своих.
Мольберт и краски приготовлены,
Карандаши, бумага заготовлены,
Творить готовясь, штрих.
Я, раскрыв пинал, присела,
Композицию прикинула,
Взгляд на альбиноса кинула…
И от его нагого тела
Едва на пол я не свалилась,
В судорогу впав.
Взгляд его по-прежнему лукав…
Во мне смущенье воцарилось…
Я невольно краской залилась-
Искушенью чуть не поддалась,
На кольцо, что у него искрилось,
Без устали глядеть.
А его всё это веселит!
Ака король он здесь сидит,
Вынуждая меня краснеть.
-Тебе же вроде обнажённая
Была нужна натура,-
Себя я чувствую как дура!
Опять сижу смущённая.
Вздохнув, я с горем пополам
Взялась за карандаш,
Раскрыла всю заранее гуашь,
Настрой своим дала глазам.
Процесс пошёл, намётки есть.
Сперва пропорции, эскиз.
Потом важнейший здесь каприз-
Тени и детали – та уж жесть.
Но унывать не смею я,
Хоть пальцы в кровь стираю.
Деталь я каждую клепаю,
Штрих каждый выводя.
Немного мне уже осталось,
Портрет почти готов,
Освобожусь щас от «оков»,
Как вдруг мелодия раздалась.
То был гудок звонка.
«Кого там чёрт несёт?!
Мне и так без этого везёт!»
Размяв понывшие бока,
Встаю я с места,
Модель я попросила подождать,
Дверь пошла скорее открывать.
Вот не знала, что за тесто
Ожидает меня там,
Не знала, что за ад
Иль детский сад
Мне готовит тут бедлам…

Часть Вторая. Очередь или хата не резиновая.

Я вышла в коридор
В глазок опять не посмотрела.
Сказать, что просто охренела-
Это явный, чистый вздор!
Я материться не хочу,
Но лишь краски этих слов
Могли сказать, каков
Мой мозг в таком срачу,
Как реагировал на то,
Что за порогом меня ждало,
Постепенно осаждало.
А случилось-то вот что:
Смотрю перед собой
С глазами в два арбуза
И вижу коридоры шлюза,
Но не это было здесь бедой.
Начиная от порога
Там очередь тянулась.
«И как она сюда впихнулась?
Это что ли мне «подмога»?!»
Я не знала, что и думать,
Стоя перед толпой,
Чую вновь себя балдой…
Но в мыслях нет их в дом пускать!
Тут абсолютно были все!
Каждый Младший и Кровавый,
Воин Чести бравый
И во всей своей красе
Каждый Элдер, Ветеран.
И куда мне их девать?
Мне ж альбиноса рисовать!
А тут не только его клан!
-Друзья, а вы к кому?-
Дрожащим голосом спросила
И всех мысленно бранила.
«Чую, разум катится во тьму….»
Вдруг откуда-то в начале
Вдруг высунулися жвала
Одного знакомого амбала.
На него я глянула в печали….
То был Наунд, они дико ржал!
-Гостей ты, детка, принимай!
И к’нтлипа живо наливай!-
От смеха чуть он не упал.
Ну не наглый он, скажите?!
На порог я взгляд перевела,
Чтоб с ума внезапно не свела
Ржака столь внезапной прыти.
А предо мной в начале самом
Гашинд с Насид-Меамом встали
В своём привычном арсенале,
Сверкая каждым шрамом…
-Народ, вы уж простите,-
Робко голос мой изрёк,
Стараясь шум унять малёк,-
-Вы мне дом не разнесите,
И поймите правильно меня,
Не из резины стены здесь,
Не поместится клан весь.
И есть ещё одна фигня:
Я всех принять вас не могу!
Рука моя отвалится,
Чтоб все вы нарисовалися!
И отдых нужен ведь мозгу.
Так что сами вы распределитесь.
По одному рисую в день
И то, когда не лень!
Вы уж не беситесь,-
О, Кетану, мои уши!!!
Сколько воя, скулежа!!!
Словно лезвие ножа
Рассекало это душу…
Разочарованы они,
Я это понимала.
Но как бы ни желала,
Как ни сильны в душе огни,
Нельзя так просто взять
И разом всех нарисовать.
«НУ, ПРОСТИТЕ, ВАШУ МАТЬ!!!»
Но хватит уж ворчать….
И вдруг я смех услышала ехидный,
Из мастерской он доносился.
Похоже, очень насладился
Происходящим, очевидно,
Наш знакомый Альбинос!
Он смеётся надо мной!
Небось, то он всему виной,
Что начнётся у меня нервоз…
Ну что же с троллем мне поделать?
Не могу сердиться на него…
У него такое естество,
И ничего уж тут не сделать.
В душе Кетану помолясь,
Дверь хотела я закрыть,
Но пред тем успела ощутить,
Как стремительно, грозясь,
Как будто буря надвигается…
Дрожь по телу вдруг прошла,
Внезапно стала я бела…
Сюда гроза ко мне врывается….

Часть третья. Ода Владыке Сендара.

Ещё не обернувшись,
Я ощутила, как стремительно
В разум мой мыслительно,
Словно штормом обернувшись,
Преграды все ломая,
Зверь врывается Сендара…
Отступников всех кара,
Пред ним трепещет Кровь Гнилая,
Тиран тиранов он,
Владыка всех владык.
Яростный один лишь рык
Врагов развеет легион…
Взгляд свой вдаль я устремила.
А там все воины расходились,
Как по команде поклонились.
И его я чем-то прогневила…
Взгляд Волве всё испепеляет…
Тот пожар сих алых глаз
И властный, громкий глас
В себе огни Вселенной всей вмещает…
Он грозно шёл вперёд
Средь воцарившейся тиши.
Страх прогнать я из души
Спешила, обратив сознанье в лёд.
А он как буря надвигается…
Стою и будто казни ожидаю,
Как статуя пред ним я замираю.
И вот он приближается….
Волве жвала в ярости прижал.
Моя сердце бьётся в чреве.
Раздался голос его в гневе:
-Таких как ты я бичевал!
Все трепещут предо мной:
От неокроплённых до Старейшин.
Я прослыл Владыкою сильнейшим!
Жизнь моя была войной.
И тут ты, жалкая уманка,
Наглость возымела!
Меня в конец поставить ты посмела,
Самодовольная нахалка!-
Слова хлестали словно кнут.
Но стараюсь страх не показать,
Иначе сразу стоит всё перечеркать,
Старанья все порвать в лоскут.
-Но Владыка, вы позвольте,-
Собравшись с духом отвечаю,-
Не вполне я понимаю…
Вы выслушать извольте,
Я не знала ничего,
И дело то не рук моих,-
Но что толку в словах сих?
Остаётся рока ждать мне своего.
И вот рука его когтистая
Уж к шее потянулась.
Я мигом встрепыхнулась.
«Вот смерть моя тернистая…»
Инстинктивно руками прикрылась,
Сердце темп скорей ускорило,
И я в миг затараторила:
-Я до того не дослужилась!
Подождите, Господин,
Коль вы меня убьёте,
Где вы художника найдёте,
Кто нарисует вас один,
Вложив в работу душу,
Бескорыстно, не без чувств,
И увековечит средь искусств?-
Чую, вот-вот крик обрушу
В агонии предсмертной,
Но замерла рука тирана,
Сего Великого Титана,
Что душу жалкой смертной
Готов был растерзать.
Глаза открыла неуверенно,
Аж была слегка растерянна,
Что снизошла внезапно благодать.
Глаза взирают свысока,
В огне теперь усмешка.
«Осознал он свою спешку?»
На Вожаков всех Вожака,
Я взгляд осмелилась поднять.
Он злорадно скалился.
Надо мной Владыка сжалился,
Удалось судьбы мне избежать.
-Как закончишь с сыном ты,
К моему портрету приступай,
Молись Кетану, уповай,
Чтоб лика моего черты
Получились превосходно.
Иль муки ада ждут тебя,
Кости все твои дробя,
Судьба та будет безысходна.
-Но Владыка,- молвлю я,-
Прошу меня простить,
Но не могу так поступить.
Такова уж колея,
В рассказе вас немного,
А идти мне надо по порядку,
Иначе труд пойдет весь всмятку.
Должна идти по плану….. строго….-
Огонь вновь смертоносный
В нём начал разгораться.
«С судьбой не стоило играться….
Ох, язык-то мой бескостный…»
Кетану, где Гуан-Твей?
Она – моя надежда,
Чтоб я, глупая невежда,
Не попала в град плетей.
Ведь лишь ей одной удастся,
Хоть с копьём иль даже скалкой
Помочь уманке жалкой,
В сей арбитраж жестокий красться,
И на милость гнев сменить
Её Рла, возлюбленного зверя…
Но в исход такой не веря,
Остаётся чуду мне благоволить…
-Я выразился ясно?-
Агрессивно рыкнул он.
В ушах послышался аж звон.
Судьба не так злосчастна…
На то могла я лишь кивнуть.
Щёлкнув и глазами мне сверкнув,
Он, мантией махнув,
Отправился в обратный путь.
Тирана взглядом проводила,
Смотря как грозная фигура,
Уносящая сверло бура,
Что в виски мне с силою давило,
Грозною походкой
Скрылась вдалеке…
Мощь в этом вожаке
Едва не обошлась мне рваной глоткой…

Часть четвёртая. Ни минуты покоя и минута славы.

Я вздохнула с облегченьем.
Хвала Кетану, я жива,
На плечах осталась голова!
С облаков я с возвращеньем
Вновь гляжу перед собой.
Взирают те же лица на меня,
Тобишь Гашинд, Насид-Меам.
Но заняться вновь молвой
Уж силы не было ни капли.
А там Кар’клей не дорисован!
Хоть терпенью он натренирован,
Но пока что руки не ослабли,
Самой мне ждать и неохота.
Я предпочту закончить сразу!
Ведь рисовать не только белую заразу,
Тут целая ждёт очереди рота!
А я уже стою едва ли….
О, Кетану… Надо их спровадить,
Закончить с этим и уладить,
Пока штурмом дом не взяли.
Я молча к двери подхожу,
Хочу скорей закрыть.
Меня опередила Воинов прыть…
Взгляд наверх перевожу,
Они рукой уже упёрлись
-Как? Ты что? Куда? А мы?!
«Ох, ну что ж за непонятные умы?!»
-Вы зря сюда припёрлись!-
Ворчу на них, терпенье потеряв,-
-Простите грубость, господа,
Я вам сказала, в чём беда!
И не видать вам тут халяв!
В порядке очереди общей
По одному приму я в день,-
Захлопываю пред ними дверь,
И слышу вой, скулёжи….
Но то игнорила старательно,
Мне дело надо завершать.
К Одам-ан’де хотела зашагать,
Пока я ещё сознательна.
Внезапно снова постучались.
«FUCK! Ну что вам непонятно?!»
Но успокоиться стараюсь,
Хоть как лимон и выжимаюсь….
Я к двери подхожу обратно
На этот раз в глазок смотрю.
Всё те же Воины там стоят,
За ними – остальные в ряд,
Но с ними рядом зрю
Фатора, Рла любимого…
Хотелось бы обнять, к нему прижаться...
Но… он не вовремя решил вмешаться,
Не видя разума ранимого…
А я вся на пределе! Крыша едет!
-А я бонус заслужил?-
Лукаво Ветер вопросил.
«Он нарочно что ли бредит?!»
-Демократия у нас!
Вам всё уже сказала!-
Я чуть ли не орала,
Уже дёргался мой глаз.
-Значит, вот твоя любовь,-
Изрёк расстроенно Фатор.
«Кетану, что за вздор?!»
В жилах кипит кровь.
Но нервов нет моих,
Повторять мне надоело.
Я должна закончить дело!
Засим, фыркнув на всех них,
В мастерскую возвращаюсь.
Альбинос меня заждался,
Ожиданьем вряд ли наслаждался.
Я с собою примиряюсь,
Сажусь на место, продолжать,
Рука, к счастью, не дрожала,
И ни капли не плошала.
Чуток осталось рисовать.
И вот, штрихи последние.
Тени, блики и текстуры,
Взгляд не отрываю от натуры.
И, наконец, мазки победные!
Ура! Закончила картину!
Святой Дьявол, неужели
Я достигла своей цели?!
Ох, думала, копыта уж откину…
Кисти, краски убрала
И Гуан-Тант’ру закивала,
Но с места не вставала
И как камень замерла.
Он оделся, встав, застрекотал.
Ему вручила я портрет
И нервно жду его ответ.
Улыбнулся он «во весь оскал»,
Держа в руках мою работу.
Он внимательно смотрел,
Взгляд золотом блестел…
А я чувствую охоту,
На месте прямо провалиться,
Пока вердикт его ждала.
Шевельнулись вдруг жвала…
Кетану, хочу уж удавиться!
Но он молчит, молчит!
Ох, ожидание так томно!
Оно аду жара так подобно!
Он ехидно на меня глядит.
Издевается он что ли?!
«Ну говори же, говори,
К к’житу сердце мне не рви!
Я умру от этой боли!»
-Мне нравится, неплохо,-
Развеял тишь Вожак,
Пролив луч света в мрак,
Когда застыла я на вдохе.
Душа художника ликует,
Вкусив успеха сласть,
Готова в рай попасть,
Короче говоря – кайфует.
Гордость в сердце ощутив,
Ему довольно улыбаюсь,
А после - благодарно кланяюсь,
Заодно и нервы воскресив.

Часть пятая. Сюрпрайз!

-Хорошо ты потрудилась,-
Ухмыльнулся Ангел Ночи,
Златом блеснули его очи,-
-И результата ты добилась.
И им доволен я,-
Он тихонько заурчал
И внезапно взгляд поднял,-
Благодарность заслужила от меня.
Чего ты хочешь? Говори,-
Краской щёки налились,
Мысли хаотично понеслись,
К к’житу полетели словари…
Взгляд свой потупила,
Не знала, что сказать,
Но решил он снова слово взять:
-С Гашиндом встретиться хотела,
Дошёл слух до меня.
«О, Кетану! Как же так?!
Опять попала я впросак!»
То ведь не брехня.
И впрямь желанье было
Серебряного встретить Воина.
Но в мысли той «пробоина»…
Я так «удачно» согрешила.
Послала всё ораву к к’житу
С Гашиндом в том числе,
Так как не была навеселе.
От того я как старуха у корыта
Разбитого из сказки.
А что ж Одам-ан’де?
Что и говорить о Великом Вожде,
Об этой златоглазке…
Ехидства арсенал
Всё зарядов не теряет.
Вновь ухмылкой он стреляет,
И в цель естественно попал.
Ну разве может быть иначе?
Внезапно к зеркалу пошёл
И резко снял с него чехол.
Какую он преследовал задачу
Понять я не могла.
Каков замысел его,
По каким причинам вдруг, с чего
Интересуют зеркала?!
Когти к краешку скользнули,
Медленно, дразняще,
По стеклу ведя маняще…
Глаза его опять блеснули,
В глади отражаясь янтарём.
Внезапно зеркало открылось,
В проёме оно скрылось,
Сверкнув прозрачным хрусталём,
Подобно двери в кораблях,
О которых яро так читала
И без конца воображала.
Но вспомним о гостях…
Mondengel отошёл,
Давая глянуть мне в «портал»,
И слегка застрекотал.
«На плечах как будто бы Атолл…
Кетану, что же он задумал?»
Сердце темп ускорило,
И эхо будто вторило,
О том, что Вождь удумал:
«Страх отбрось и шествуй смело
В неизвестность, тайну тёмную,
Забудь реальность ты никчёмную,
Иди вперёд, пока судьба тебя пригрела.»
Вдохнув поглубже, я пошла,
Прочь сомненья отметя.
И секунды три спустя,
Я порог пересекла.
Дверь захлопнулась за мной.
«Занесло меня куда?
Опять в ловушке, как всегда?!
Разбираться вновь с бедой?»
Огляделась я вокруг.
Отсек. Кровать. И стены непростые.
Я вижу кольца золотые…
Как то, что носит белый друг…
Они все разные, но то ещё не всё…
Для похотливых развлечений
И сладостных мучений,
Что невинных разум сотрясёт,
Приспособления всяческих мастей.
Озарял всё алый свет.
И этот тёплый цвет,
Что солнца был милей,
Тихонько возбуждал,
Будя спящее нутро.
Ох, ломается перо,
Скребущее металл,
Пытаясь это описать.
Вперёд шагнула вновь,
Сквозь дымку алую, как кровь.
Впереди стоявшая кровать
Без хозяина пустела,
Окружённая когтями,
Словно лилий лепестками
Из стали, багровела
В свете алом, и блеском всё маня.
Иду вперёд и в любопытстве
И наглом для гостей бесстыдстве,
Не думая, касаюсь я,
Гигантского шипа.
Мигнуло что-то. Когти вдруг,
Что ложи были тут вокруг,
Которых украшали черепа,
Поднялись ввысь, сомкнувшись,
Словно купол иль цветок.
По телу моему прошёлся ток…
Механизмом не спугнувшись,
Наблюдаю молча, что же будет.
Секунда… Две иль три…
Раскрылись разом вдруг шипы.
От них железа звук исходит…
И удивлённо я взирала
На такое «Волшебство».
Ибо встретила я Воина одного,
Которого недавно прогоняла…
То серебряный был странник,
Охотник знаменитый, благородный
С тёплым взглядом изумрудным,
«Летящего копья» посланник.
Гашинд, Великий Ветеран.
Сребристая его кожа,
Контрастировала так с ложей…
Манящ и крепок его стан,
Что был затянут в сбрую.
И маска чёрная…. Кетану!
Я дышать так перестану!
Задевает точку он больную!
А руке он держит кнут,
Меж пальцев ручку его крутит,
На меня ехидно смотрит,
В глазах искрится изумруд…
Я разум потеряла,
Взирая жадно на него.
И с того вдруг ни сего,
От него я услыхала:
-А бумага где? Карандаши?-
Святой Чёрт, на месте придуши
Меня! Как будто бы упала
С небес и облаков
На землю бренную реальности.
Ибо я такой гениальности
И столь внезапных выстрелов
Совсем не ожидала!
-Чего?- спросить решилась я.
-Как «чего»? А рисовать?
Ведь пришла ты не болтать!
Рисовать не собираешься меня?
«Шикарно, блин, увиделись,»-
Обречённо мысль проскользнула.
Я с тяжестью вздохнула.
И тут слова мне альбиноса вспомнились.
Уговор ведь был о встрече
И о большем ни о чём.
Да уж… С хитрецом,
Осторожно надо вести речи.
-FUCK, ты издеваешься?!-
Не выдержала я,
Устало хлопнув в лоб себя.
-А ты ещё взвиваешься?!-
Фыркнул Быстрый мне в ответ,-
К тебе мы вместе все явились,
Со звёзд небес сюда спустились!
И для того, чтоб ты сказала «Нет»?!
К тебе нанёс визит Владыка сам!
И всех к к’житу ты послала,
Будто не хватало так скандала,
Разводя и шум, и гам,
Неблагодарная уманка!-
Опять я виновата!
Очередная мне «граната»!
Снова бледная поганка!
Моё кончилось терпенье!
Сгоряча я хлыст хватаю,
На самца угрожающе взираю,-
-Мне надоело возмущенье!
Раз нужна, я требую аванс!-
Взгляд его ехидством отвечал,
Словно вызов бросили ему,
И я сейчас его прижму.
Протяжно он застрекотал,
Взмахнул своим кнутом,
Чей конец обвился вдруг
Талии моей вокруг.
И в действии втором,
От того, что резко дёрнул он,
Полетела я в объятия его.
Совсем не ожидала я того…
Разыгрался феромон.
Он чуял без сомнения
Желанье вспыльчивой уманки,
Разгорячённой наглой самки.
В лоскуты он за мгновенья
Порвал халат, что прикрывал
Жаждущее тело.
-Вот аванс,- шепнул он смело
И ниже когти опускал,
-Потом я требую портрет,-
Его на шее жвала ощутила,
Автоматически глаза прикрыла.
Померк немного свет…
Дыханье участилось.
Жвала на лицо легли,
Касанья кожу обожгли.
Нутро сильно возбудилось.
Урчанье слух ласкало,
Я сама навстречу подавалась,
Под ним в мгновенье ока оказалась,
Уже тихонечко стонала,
Искушенью поддаваясь.
Но что-то вдруг пошло не так,
Но что, не могла понять никак…
Музыка какая-то раздавалась.
Подозрительно знакомая…
Прислушавшись, узнала я игру.
Меттлы песничка “Sad but true”.
И в том была беда моя…
Ведь то звонок будильника,
Поющий с телефона!
И от внезапного такого фона,
Как будто злобного могильника,
Меня вынесло из сна.
Пропал отсек, пропал яут.
И через несколько секунд
Дома у себя осталась я опять одна…

Часть Шестая. Эпик фэйл. Эпилог. Или просто послесловие.

По сторонам я оглянулась.
Комната моя, всё те же стены.
Никакие не настигли феномены.
Чтоб песня, наконец, заткнулась,
По телефону шлёпнула живей.
Стараюсь всё я осознать.
А хотелось рвать, метать;
Ведь вставать пора скорей!
По культурологии зачёт,
Сегодня мне его сдавать!
Кетану, ну за что такая «благодать»,
Когда в конце тоннеля ждёт
Фэйл такой содомный??!!
Ох, ведь сердце моё чует,
Что здесь тихонечко мухлюет
Один белый, очень скромный
Яут с янтарными глазами…
Гуан-Тант’ер, ну ты тролль,
Сказать тебе позволь!
Клянусь известными Богами,
Ну, конечно, ты отжёг,
Твоих когтей ведь дело!
А я ведь чуть не онемела,
Едва не совершив один грешок,
Которому мой Рла бы огорчился.
Что ж, ну волосы я рву,
И тем не менее скажу,
Как бы ты сейчас не веселился,
Спасибо всё равно!
Ведь думая про тот бедлам,
Кланяться я буду вам.
Теперь мне явно будет, что
С улыбкой позже вспоминать.
Мечтать, черкая по листу
Всю роту вашу ту,
И бесконечно, сладостно вздыхать…
THE END.

Прикоснись, дотронься, даа...
Убивают всех слова.
"Но не это нужно мне",-
Голос молвит мне извне.
"Господину покорись,
Да с собою не борись.
Дай душе что хочет, дай,
Не торговка, но продай.
Не продай, но подари,
Чувства, что сидят внутри.
Нерастраченную нежность,
Но не допускай небрежность.
Приласкай его, о да!
Знай что это навсегда.
Дай ему что он захочет,
Раунд твой теперь закончен.
Раунд тех противоречий,
Ты прислушайся к той речи!
Ту, что подчинила с болью
Преградила путь на волю.
Очень скоро ты поймешь
Как неправильно живешь.
Он устал, расслабь его.
Ты хотела ведь давно
ко спине его прижаться...
Ты не сможешь удержаться.
Да, придёться пострадать,
Плоть свою ему отдать
в растерзание когтям;
бьющим по спине плетям.
Для его же наслажденья
ты закованная в звенья.
Радость дал он ублажать!
Не захочешь ты сбежать.
В миг забудешь о планете.
О родной, жестокой к детям.
Нерадивой и больной,
во чьих жилах течет гной.
Ты забудешь, ну и пусть!
Не подступит к тебе грусть.
Всё что нужно, чему рада:
взгляд довольный - вот отрада.
Жесткость, властность Господина..
Всё одно и всё едино.
Все эмоции для дела.
Ты на стадии предела.
Коготки, урчанье, ложе.
На кого же ты похожа?
Самка. Страстна, похотлива!
В нетерпении томима.
Наслаждайся, вспомни миг,
когда рядом был твой Риг.
Ощущения на коже,
те знакомые до дрожи...
Вспомни как ты захмелела,
Видя облик лишь ты млела.
Как любила, как хотела
Прикоснутся к его телу.
На вечно в плен к нему отдаться,
чтоб рабынею остаться...

Я хочу чтоб Вы приснились.
Ликом ярким появились.
Я хочу весь день дальнейший,
думать лишь о Вас, Сильнейший.
Я хочу всю жизнь проспать,
только б Вас мне не терять!
Я хочу сидеть у трона.
Не сдержать мне больше стона..
Я хочу быть только с Вами,
не с другими господами.
Я хочу уснуть на ложе,
прикасаясь к Вашей коже.
Взгляд бесстрастный Ваш ловить,
о пощаде всё молить...
А сейчас я спать ложусь.
Я надеюсь, я дождусь...

Готова вечность любоваться только Вами.
Любимый гмую-ту вы мой! Аристократ!
Как томно цепь перебираете перстами,
даруя безразличный и надменный взгляд.

Элитный кн`тлип уже играет с вашим твеем.
Всегда держали над собой самоконтроль.
Спиртное всё равно Вам сердце не согреет,
а самки – не утешат Вашу боль…

Нет нет, Вассал! Я плачу не от униженья.
Мне без него, боюсь, не обойтись уже.
Мне больно лишь от одного предположенья:
сколько страданий в вашей ледяной душе…

С тех пор прошло уже не мало оборотов.
Вы много лет словно ни живы, ни мертвы.
И ни утехи, ни злорадство, ни охота
Вас не спасло от той холодной пустоты.

И Ваше сердце жгло невыносимой болью,
пока страданье не сожгло до тла;
подобно сотне лезвий, иль кислотной кровью
способность к радости и чувствам навсегда.

И Вы отчаяньем и злостью опьяненный
решили, что лекарство непременно есть!
Ваш враг заплачет твеем, обреченный!
И месть холодная! Неотвратима месть!

Я буду верить только Вам, мой повелитель!
Ах, если б мои ласки растопили лед!
Но пусть же будет так, как Вы хотите.
Душа, ведь, Ваша всё равно не оживёт…

Я сплю в ногах на ложе Господина.
Меня хозяин балует порой.
И надписью клеймил он мою спину.
Но вот узор тот сложный иль простой?

Как жаль, что надпись прочитать не в силах.
Язык не знаю, да и нет зеркал...
Вы выжигали не спеша и так красиво!
Что пред ожогами мой страх пропал.

Вы улыбались так ехидно и прекрасно,
Всё любопытство чувствуя во мне.
Вы наслаждаетесь, и мне уже неважно!
Нет сожаленья, жалости к себе.

Но Вы ко мне сегодня благосклонны
и Ваша воля тайну приоткрыть.
Так властно на мои взирая формы,
молчанье продолжаете хранить.

Когтей следы - кровавые полоски
на кожу в тот же миг мою легли.
За дерзость задаваемых вопросов.
Во имя моей пламенной любви!

Совсем чуть-чуть заставив приподняться,
лишь потянув за волосы рукой.
Мой Риг, я с Вами так хочу обняться!
Но не даете вольности такой.

Вы долго интригующе молчали.
Улыбка Ваша - властности оскал.
"Рабыня" - это слово означает.
Как сексуален голос Ваш, Вассал!

Рывок - и резко натянулись звенья.
Рабыня в тот же миг у Ваших ног.
Я счастлива, что доставляю наслажденье
Вам, мой хозяин! Шекл, мой звёздный бог!

Но я думаю вы догадаетесь о ком это.
____________

Сердце многое хранит,
но оно ведь не гранит.
Ведь оно сломаться может.
Тогда кто ему поможет?
Кто заглушит боль потери?
Он закроет в ней все двери.
Он оденет маску камня,
выпустит сидящих тайно:
безразличье, злобу, мщенье.
Душу стянет в тугих звеньях.
Начнет тихо умирать...
Тихо тлеть и вспоминать...
Вспоминать те времена,
те далекие слова,
блеск ее влюбленных глаз...
Потерял всё это в раз.
Удержать пытался. Тщетно.
Чувства стали безответны...
Сердца нет, в сундук закрыто.
Запечатано, укрыто.
Ключа нет, как нет спасения...
Нет пароля, нет и рвения...

Раздвоение

Тьма царила в небосклоне,
Мрак ночи рассекла луна,
А вокруг в почтительном поклоне,
Искрилась каждая звезда.
В космосе простёрся холод,
Но жар сердец планеты греет,
Утоляя тепла голод,
Что неустанно в душах реет.
Взгляд жадно смотрит в пустоту,
Теряясь в мыслях бесконечных,
Скрывая сердца тяготу
От звёзд путей млечных…
От дум шептание отвлекло
И нежные объятия Рла,
Источавшие тепло.
На лице улыбка зацвела…
Но в груди болело всё равно.
Ветер чувствовал тревогу,
Что теребило мне нутро.
Не поддавалось чувство слогу.
Я молчу и крепче жмусь к нему,
Прикрывая томно веки.
Мольбу никак я не уйму.
Тот яркий свет… Луна, луна!
Как заноза в разуме засела!
Слепящей белизны, везде она!
От блеска, как вина, я захмелела.
От блеска золота в глазах…
О, Кетану, я мечусь!
В них, янтарных огоньках,
На части будто рвусь!
Лукавый взгляд, он предо мной
Снова, снова, среди звёзд…
И сердце скованно борьбой…
Среди наивных грёз
Луна, луна ночных небес!
О, Ангел, вынь когти из груди.
Не вынуждай желать того,
Что получила твоя Ши.
Живое волшебство,
Сердце белоснежное….
Мой Рла, мой Ветер, о Фатор,
Моя любовь безбрежная!
Обрати свой нежный взор
Зелёных глаз желанных
На самку, что всегда твоею будет.
Освободи от дум туманных.
Пусть прикосновения разбудят…
Согрей, предай забвению.
Пока цела душа и вся твоя,
Пока не поддалась она гонению…
Ох, к чему обманывать себя?
Бессмысленно бороться….?
Наивная девчонка, угодившая в капкан,
Пленённая воинами двумя…
И в разуме разверзся ураган,
Мысли сотрясая и громя.
О, Кетану, словно во Вселенной
Средь законов бытия,
Как шуткою сиренной,
Написано любить тебя,
Гуан-Тант’ер, о, Кар’клей!
Белый сердцеед и ловелас
Из рода гордых Королей.
Вожак…. Нельзя не жаждать вас.
Снова вверх поднялся взгляд,
Опять на ту луну, на жемчуг ночи.
Играет в сердце новый лад…
Сверкают ярко очи.
Тревога, капли твея, будто слёзы.
Меня дыханье выдает.
Хочу отбросить эти грёзы,
Но против нутро восстаёт.
Дрожь бежит по коже.
Ветер перемену чует,
Неспокойно ему тоже.
От того, что самка юная тоскует,
Находясь в объятиях его.
Мерно шевельнулись жвала.
Не говорила ничего…
Всё равно сейчас молчала.
К чему слова? Скупы они…
Перепонки лишь коснулась,
Глядя в зелёные огни.
Я невольно содрогнулась…
Ох, Ветер, мною ты владеешь.
Держи, держи покрепче дар,
Кристалл, что от меня имеешь,
Тот алый, вечный жар.
Держи, не выпускай.
Ибо кремовые когти добрались
И льют пламя через край.
Ах, рассудок, прояснись,
Верни мне смысл здравый
И с небес спусти на землю.
Мой возлюбленный Кровавый,
Твоим словам я внемлю,
Утешь, скажи, что делать мне.
Но нет, нема я вновь,
Не решаясь говорить тебе,
Как в жилах кипит кровь.
Лишь молча обнимаю,
Урчанье слушая твоё,
Валары, гребень твой ласкаю,
Признавая: раздвоилось пламя всё-таки моё…

Я Ваша уманка ручная.
Игрушка, только на цепи.
Свою задачу понимая,
сдалась без боя в плен любви.

Это был маленький подарок:
рабыня-уманка для ложе.
Чуть-чуть. Не много. Даже мало.
Но не смогла я стать дороже.

Не знаю как благодарить
за то, что приняли подарок!
Я Ваша собственность, мой Риг!
Но, боже! Как же плен Ваш сладок!

Я отдала Вам плоть свою.
Моя невинность привлекает?
Уж много лет, когда я сплю
к себе Ваш образ тихо манит.

Я Вас искала много дней
в мечтах, иллюзиях, виденьях!
Пока в одном из снов во тьме
мне руки не стянули звенья.

Но этого хватило мне,
чтоб стать счастливейшей из самок.
Мой Господин, наедине
ещё чуть-чуть побыть бы с Вами!

Воспитывайте Вашу сабу
на усмотрение своё.
Мой Господин любимый самый!
Моим всегда были вождем.

Я Ваша собственность, лишь вещь.
Для Вас я ничего не значу.
Собой готова пренебречь.
Люблю. Не жалуюсь. Не плачу.

Я одна в полумраке. Мне скучно.
Гладкий пол увлажнился слезами.
Что могу я? Совсем безоружна.
Так хочу снова свидится с Вами!

На полу, прижимаясь к металлу
мне чуть легче о Вас вспоминать.
В одиночестве радости мало.
Продолжаю за Вами скучать.

Вспоминая походку Вассала,
столь господский уверенный шаг.
Как же нужно для счастья мне мало:
чтоб исчез за любимого страх.

Буду трепетно, нежно устами
металлический пол целовать,
по которому, Риг, мой Хозяин,
Вы изволили властно ступать.

Я волнуюсь за Вас, повелитель!
Мало ль что приключиться в бою!
Боже! Мысли мои, замолчите!
Моего Гмую-ту не убьют.

Я скучаю. Без Вас одиноко.
Где же Вы, мой любимый правитель?
Всё политика, козни, охота...
Как же хочется вновь Вас увидеть.

Одинока. А что остается?
Утешенье ища под ногами,
моё сердце пускай ещё бьется;
Нежно гладить лишь цепи руками.

Я к груди их прижму, прямо к сердцу!
Помню, крепко за них Вы держались,
уходя (Вы спешили одеться)
алой тканью небрежно касаясь...

Холодны сочленения звеньев,
но душа Ваша, риг, холоднее!
Но рабыня попросит прощенья,
что ласкала Вас столь неумело.

Вы вернетесь. Никак не иначе,
ведь бессмертна любовь моя к Вам!
Я прильну поцелуем горячим
в знак покорности к Вашим ногам.

Мигом сон оборвался. «Мой Мастер!»
Звук знакомых желанных шагов.
Знаю, это не Венр, не Фазкенд.
Гмую-ту поиграть вновь готов.

Заискрилось знамением счастья
моё сердце, вскипела и кровь!
Позабыла, что ноют запястья
от железных и прочных оков.

Снизу вверх с восхищеньем взирая
на вождя, моего Гмую-ту.
На душе ощущение рая.
Вы мою предрешили судьбу.

Вся броня перепачкана твеем.
Но не Вашим, а дичи, врагов.
Я люблю Вас и Вам только верю,
а не лживой правдивости снов.

Мне позволили к Вам подобраться,
моя цепь чтоб достала до Вас.
Вдоволь мне позволяя ласкаться.
Зная, что не утрачу я шанс.

Я у ног Ваших, риг, словно кошка.
Век готова мурлыкать для Вас.
Сохранить своё «Я» мне не просто,
забывая себя каждый раз.

Приподняв, почти с лаской на руки
неожиданно взяли меня.
Не одни провела без Вас сутки,
Ваш холодный мерещился взгляд.

Мой любимый Вожак! Полководец!
Обнимая, коснусь Ваших плеч.
Неужели для Вас я питомец,
а не просто бездушная вещь?

Возлюбленный Хозяин, что же с Вами?
Сегодня Вы задумчивы, грустны...
Не скрыться Вам от тех воспоминаний?
Тревожат ностальгические сны?

Мой Шекл, сколько хотите меня бейте!
Моё сочувствие не пропадёт, увы.
Во мне любовь! И не боюсь я смерти,
ведь все живём мы только до поры.

Ткань мантии ласкает Ваши плечи,
касаясь исшрамованной спины.
И алый отблеск в полутусклом свете
словно гласит: "Вы ей ещё верны!"

Привычно ноги Ваши обнимая
к колену нежно я прильну щекой,
и Вы охотно ласки принимая
так снисходительно погладите рукой.

Сегодня не даёте мне пощёчин.
Как видно, настроение не то.
Я знаю, без неё Вам плохо очень!
Мой Гмую-ту, Вы для меня святой!

Даёте мне отведать неких фруктов,
видать инопланетные плоды.
И голод прямиком, без предрассудков
заставил дотянуться до еды.

Всегда из Ваших рук вкушать бы пищу
и в благодарность пальцы целовать!
В ответ пощёлкиванье только слыша,
лишь горячей Вас хочется ласкать!

Как Вас ласкать, с какой отдачей нужно...
Вам не приходится мне долго объяснять!
Мой Шекл, я перед Вами безоружна!
Отдам вам всё, что только можно дать.

Я знаю, Вам приятны мои ласки!
Я ощущаю Вашу боль без слов.
Всецело, добровольно в Вашей власти!
Без принужденья рабская любовь.

Что Вам снится, Хозяин мой властный?
Мой возлюбленный сладостный риг!
В сновидений объятиях Мастер.
Жаль, меня только сон не настиг.

И в объятиях сна Вы надменны,
так величественны и горды.
Нежно к Вам прикоснуться посмела,
неустанно от сладкой игры.

Непристойно будить Господина.
Я не стану тревожить Ваш сон.
Так хочу целовать Вашу спину!
Как бы мне не нарушить закон...

Наказанье тогда уж причтётся!
Будет больно, но я потерплю.
Моё сердце сильней лишь забьется.
Улыбнусь я, промолвив: "Люблю!"

Для меня Ваш покой слишком важен,
чтобы дерзость позволить могла.
Буду лучше стоять я на страже
столь бесценного Вашего сна.

Я Вам так благодарна, любимый,
что со мной разделили постель!
Когда лаской, когда грубой силой
свою похоть велели терпеть.

Мне позволили быть с Вами рядом.
Одиночество больно на грудь
тяжким грузом безжалостно давит.
Тяжело без неё Вам уснуть.

Ненаглядная Чи, между делом,
много лет посещает Ваш сон.
Не изгнанница, а королева!
За неё свой отдали бы трон!

Отдыхайте, Хозяин, я рядом!
И совсем мне не хочется спать.
Ваше тело ласкать буду взглядом
и вулуры тайком целовать.

Пусть Вам снится, что Чи Вас ласкает,
что Вы счастливы рядышком с ней.
Пусть хотя бы во сне не страдает
Ваше сердце в когтях Гуан-Твей.

Мой сладкий Шекл, приказам Вашим внемля,
растаю в нежной пламенности чувств!
Приняв в себя покорно Ваше семя,
я Вами лишь дышу и Вам молюсь!

Как ожерелье, словно россыпи рубина -
роса из крови на груди, моих плечах.
Следы укусов ноют очень сильно,
но счастье можно лишь читать в моих очах.

Как нежно, больно, по-господски дерзко
свои клыки вонзали в мою плоть!
Как дар я принимала, без протеста
столь безмятежно сладостную боль.

Раздвоенный язык скользнул по шее.
Неужто кровь моя приятна вам на вкус?
Все ощущенья делают острее
прикосновенья, от избытка чувств.

Сквозь послушанье, боль дарить Вам ласку -
не каждой уманке такая была честь
оказана. Вы дали мне подсказку:
отдать вам всё, что было и что есть.

А остальные, предыдущие рабыни,
ряды которых пополнялись вновь и вновь
(По вашему приказу их убили)
Вам надоели ласки их, любовь.

Приятно знать: Вам дарит наслажденье
клыками крупными истерзанная плоть.
Я к Вам испытываю столько восхищенья,
что огненное чувство мне не побороть!

Спихнув с колен, как надоевшую игрушку…
(Хозяин, не обижусь я на Вас)
влюбленной пленнице одно лишь только нужно
для счастья полного – Ваш выполнить приказ.

Прошу, не дайте прикоснуться
другим самцам к рабыне Вашей!
была и буду Вам послушна,
даря любовь как можно слаще.

Покорно голову склоняя,
не смея взгляд поднять на трон.
О, боги! Как я Вас желаю,
даря свой искренний поклон.

От жарких чувств изнемогая,
пред Вами опущусь на пол
целуя коготки, лаская
в экстазе нежно язычком.

В ответ на нежность поцелуев
коснется сладость Ваших жвал.
Мой Повелитель, как люблю я
ехидный, хищный Ваш оскал.

Мой Шекл! Себя я не жалею,
ложась спиной под Вашу плеть.
Пусть боль желанная согреет,
те чувства, коим не истлеть.

Я словно в трансе, Повелитель,
в забвеньи жарких рабских чувств.
Словно гипнозом вы плените.
Я вновь к ногам Вашим прижмусь.

Познать глубины ощущений
посредством дисциплины – рай!
Однажды преклонив колени
вернуть свободу не мечтай.

«Хозяин!» - буду повторять я…
Вам в когти душу я отдам.
Одно лишь нужно мне для счастья:
принадлежать навечно Вам.

Вы снова здесь и вновь волненье
возьмет верха в палитре чувств.
Восторг до дрожи в предвкушеньи.
Вы – Мастер сладостных искусств.

В доспехах, в полном облаченьи
как вы прекрасны, Гмую-ту!
На выбор ваших предпочтений
мы чувств усилим остроту.

Здесь мало света. Романтично!
С восторгом вновь на Вас сморю.
С любовью, не меланхолично
скажу я вновь, Вассал: «Люблю».

Друг с другом сведены запястья
в капкане крепких Ваших рук.
За цепь «Ах, как бы не упасть мне!»
так резко вздернув к потолку.

За Вашу милость благодарна,
за снисхождение, Гмую-ту!
Возможность дали, вот и славно,
стоять мне твердо на полу.

Шагая медленно кругами,
Холодным взглядом обводя.
Любуясь Вашими глазами,
я нежно улыбнусь любя.

Походка властная заводит.
В руках сжимаете Вы плеть.
Пред тем ничто не остановит,
чего изволите хотеть.

Удар. И пламя возбужденья,
пока целует спину плеть,
как искры сладкого томленья
желанье будет всё гореть.

Укус в плечо и капля крови
оставив след спадет на грудь.
И в каждой мысли, в каждом слове
клянусь себя не обмануть.

Ещё удар. И будто снова
пыталась плеть меня обнять.
От ласк подобных, столь суровых
трудней становиться дышать.

С издевкой время выжидая,
давали ощутить сполна.
Каждым ударом наслаждаясь,
пусть саба будет влюблена.

Ещё удар. И наслажденье
лишь разжигается сильней!
моя душа от подчиненья
к Вам жажду чувствует вдвойне.

Звеня металлом, вдруг частями
броня железная на пол.
Вы обнажаетесь местами,
расставшись временно с кнутом.

Бесстыдно когти впились в бёдра,
вонзаясь в тело до крови.
Но как же ласково по ребрам
вы коготками провели!

Как горячи Ваши объятья,
мой похотливый Господин!
Жаль не могу вернуть вам счастье,
любви былой. Вас не спасти.

Вы на троне безмолвно кратаете время
и от мыслей тяжелых не скрыться нигде.
Коль искупят вину все враги своим твеем,
потеряет свой смысл Ваша жизнь в пустоте.

Но кто знает как быть, и случиться ли это?
Что останется Вам из разбитой мечты?
Ведь не будет любви больше, счастья и света,
ничего кроме вечной сквозной пустоты.

Как зверек на руках Ваших нежусь с опаской.
Просто гладите не причиняя мне боль,
и касанье руки темно-серой окраски
словно дарит приятный для сердца покой.

Нежно пальцами гладите, прикосновеньем
меж следами кнута вытираете кровь.
Как художник познавший плоды вдохновенья,
где служила холстом моя робкая плоть.

Я прижмусь к Вам покрепче, пока есть возможность
обнимать Вас, ласкаясь сидеть на руках.
Целовать всё нежней, позабыв осторожность.
Словно в самых заветных обрывистых снах.

Вновь к плечу моему прикасаются жвала.
Очень странно, но с нежностью будто сейчас!
О подобном, признаться, мечтать не решалась!
Как же счастлива я, что уважила Вас!

Самой преданной в мире хочу быть рабыней,
чтоб Хозяин извечно доволен мной был.
И я знаю, что чувство вовек не остынет,
если плеть разжигает всегда во мне пыл.

Вы до слез осчастливили уманку, Мастер!
Благодарностью знойное сердце горит.
Как хотелось бы жизнь Вашу счастьем украсить!
Беспощадной судьбою Ваш твей был испит.

Обнимая Вас, с трепетом глажу валары.
Драгоценный! Элитный хозяин! Вассал!
Не боюсь экзекуций и властных ударов.
Мне б губами коснуться на миг Ваших жвал.

Никогда не позволю себе слишком много!
Буду сдержанно ваших приказов я ждать.
Не могу возжелать себе счастья иного,
чем возможность иметь, вечно Вас услаждать.

Опущусь на колени, сползая я на пол.
Буду руку сжимавшую плеть целовать.
Не лишенная полностью всё-же я страха,
и у ног Ваших лучше прилягу опять.

Здесь свернувшись калачиком, преданно стиснув
Ваши ноги в объятии крепко, мой Риг!
Как люблю Вашу дьявольскую я харизму,
Вновь признание нежно Вам проговорив.

По спине моей ласково кончиком плети
провели аккуратно то раз, то другой,
улыбнувшись ехидным оскалом, поверьте
знак внимания Ваш мне приятен любой.
Вам обычные ласки как будто-бы пресны
(аппетит экзотической страсти порой…)

Сквозь ухмылку Вы скажете то, что мне лестно:
«Всё правильно, девочка, здесь твое место!»

Сижу, пишу, стихи ужасны.
Стараюсь выбрать из трех зол.
Не верю, что мои старания напрасны,
о вбейте кто-нибудь мне в сердце кол!

Не соберусь никак -
шальная мысль в голову взбредает.
Передо мной во всей красе стоит Вожак.
Стоит, очами цвета неба наблюдает...

Он первый поселился в моем сердце,
тот что на троне так задумчиво сидит.
Пустил к себе в объятия согреться
Великий мой и статный Фаитинд.

Недолго эйфория та продлилась.
Заметить толком даже не успела,
как в качестве рабыни пригодилась
тому, о ком мечтать я и не смела...

Тот Хищник притянул своей лишь властной тенью.
Как ловко он поставил сети и капкан!
Как заманил в свои владения,
Холодных Воинов Владыка - Сау-гканн.

Опять же незаметно для самой себя,
(неостепененность - моя большая рана)
Горячих Воинов во глубине души любя,
наткнулась на очередного Ветерана...

Яута встретила, чья грубость характерная черта.
Не любит разговоров, он для всех закрыт.
Как он красив, воинственнен, о да...
Характер скверен, но я люблю тебя Сильнейший Бирт!

Сижу, пишу, стихи не так уж и ужасны.
Стараюсь выбрать из трех зол.
Не верю, что мои старания напрасны,
о вбейте кто-нибудь мне в сердце кол!..

Автор: Волчик

Привык я верить, что доверье - зло.
Если не убивает, то калечит оно.
Не зная покоя, искал себе место:
Рваному сердцу в груди было тесно.
День ото дня из края в край метался,
Вселенским просторам ум мой предался.

Пороки и страсти горстями сгребал на пути,
Не щадил никого, не давал ни шанса уйти.
Всех перебрал: самки, самцы, чужие, свои.
Волве - имя мое грозою гремело в те дни.

Безжалостен судьбы обнаженный клинок
Непременно решил преподать мне урок.
Один из хитрых пороков сразил наповал,
Ах, он проклятый, прям в сердце попал...
Сила власти разум смертельно пьянила,
Интриг злая пасть твей вскипятила.
По врагов головам бесчувственно шел,
И, кажется, вот - любовь новую нашел.

Да только хуже и злее прежнего зверя я стал,
Помощник мой первый под руку попал.
После того как всласть над ним я поглумился,
В пса цепного Воин сильный превратился.

На одну из многих Охот я как-то сорвался.
На тот раз не за ценным трофеем погнался.
Слухи до Воина Воинов неизменно доходят,
Узнал я, что на планете самка-охотница бродит.
Не думалось мне, какой процесс запустил:
Гоняясь за дичью - дичь полюбил.

Трек: Heavy melody music (Fracture) - Born from Gods